Светлана Леонтьева

Светлана Леонтьева - член Союза писателей России, лауреат Лучших строф СТОЛЕТИЯ, главный редактор альманаха Рождественская встреча и альманаха Третья столица, член жюри Клюевского конкурса, председатель фестиваля Приокский поэтический, дипломант фестиваля интеллигентный сезон, обладатель премий, знаков отличия, медали А. И. Люкина, автор 33 книг прозы и поэзии

 

ГРЕНАДА непокорённая

(Об очерки Натальи Менендес «Кротовые дурры» пространства и времени нашей планеты. К 85-летию окончания Гражданской войны в Испании). Берега – 5-2024

 

Что мы знаем об Испании? Казалось бы, всё. Горы, пляжи испанские, еда, напитки, традиции – поедание 12 виноградин на Новый год, соревнования в Валенсии в виде томатной битвы, влюблённость до самоотречения в футбол, музей Сальвадора Дали.

 В истории Испании проходила Гражданская война с 1936 года по тридцать девятый год. Эта война была самая страшная и беспощадная. В эти годы эвакуировали испанских детей в безопасные места, например, в СССР. С одной стороны, надо было детей действительно спасать, с другой стороны, Сталин понимал, что это принесёт ему политические дивиденды. Избавить детей от ночных бомбёжек, обстрелов, от беспощадных картин ужасов, когда истреблялось собственное население собственным населением. Тогда в СССР проживало немало семей испанских коммунистов. А ситуация была чрезвычайно сложная: территория страны, контролируемая республиканцами, была разделена на две зоны — так называемую южную, центральную – возле Мадрида, и северную, в районе Астурии, Басков, Кантабрии. В первом случае детей отправляли от линии фронта в сторону Средиземного моря, а во втором — через Бискайский залив везли сразу за рубеж.

Это была акция «дети войны».

Кто-то смог вернуться в Испанию через 20 лет. Кто-то в Хрущёвскую оттепель. Кто-то в Горбачёвскую перестройку.

С Натальей Менендес я знакома лично. Когда она меня встречала на вокзале Кинешмы, она так и сказала – у меня испанская фамилия. Мои корни – это тёплый морской берег Испании. И действительно, из иных стран многие испанские дети довольно быстро вернулись, но тут грянула Вторая мировая война и возвращения процесс сильно затянулся. Но СССР не принял даже после войны власть режима Франко, и только в 1977 году, спустя полтора года после смерти каудильо, восстановил с Испанией дипломатические отношения.

Что могу сказать? Я была и в Кинешме, где проживает Наталья Менендес (Тютникова), которая родилась 13 февраля 1952 года в городе Тбилиси. Мать из города Кинешма Ивановской области, где в данный момент проживает сама Наталья. Она работает преподавателем общественных дисциплин в Кинешемском медицинском колледже. Она автор книг прозы: «На перепутье» (2012), «Там далеко» (2015), «Разведённые мосты» (2017), «Потеряла я колечко» (2018), «Пересекающиеся параллели» (2019), «Наследство Каина» (2021), «Близкое далёкое» (2022), а также четырёх поэтических сборников и трёх книг для детей из цикла «Ивановы сказки». Она составитель литературных альманахов «Волжские встречи» и «Волжские встречи – 2». Она член Союза писателей России. Лауреат премии «Триумф», премии имени А. Н. Островского.

Итак, Кинешма! Такая прелестная, пряничная, чулочно-трикотажная.

Улицы узкие, а площадь широкая, город весь разметался по берегу Волги, здесь Н. Островский написал свою пьесу. И такая власть в этом городе устоев, традиций, такая чудесная связь с Кабанихами и Катеринами, что диву даёшься! И ещё церковь на берегу реки. И когда идёт дождь с грозой, то точно также высверки молний выхватывают сцены Страшного суда, как в известном кинофильме.

Так и хочется встать на колени и прямо под дождём каяться!

Простите меня, люди добрые!

Люди волжские!

В чём виновна, ты, дочь моя?

Ой, ой, виновна, виновна, батюшка! За мои мысли виновна грешные. За мои слова пустые. За слова сложные. За стихи кручёные. За то, что рыжая на свету. И белая в темень. За то, что мала среди больших, а среди малых ещё меньше, а среди огромных огромна. Что никто меня и пожалеть-то не хочет! А ведь вот – стою и в грудь песка уткнулась…

А под утро я тогда совсем расхворалась.

И вот читаю:

«Наконец ступени закончились. Тяжёлая железная дверь впустила в сырость и духоту свежую струю. Мануэль задохнулся от запаха моря, травы, песка, от запаха родного города. Лёгкие отказывались вдыхать прохладу и аромат после привычной затхлости.

Рассвет не наступил, звёзды над дальней сьеррой были по-августовски яркими. Мужчина с трудом выпрямился, поднял голову навстречу мерцающей россыпи. Он не хотел выглядеть униженным в свой последний час. «Да, час… – подумал мужчина, – видимо, повезут на кладбище».

Подтверждая его мысли, у дороги стояла закрытая машина. Мануэль почувствовал толчок в спину, чувствительный, но позволяющий удержаться на ногах и не ткнуться лицом в каменистый выступ на краю тротуара. За прошедший год конвоиры научились выполнять свою работу чётко, без лишних ненужных осложнений. Привычная, почти повседневная работа. Конвейер смерти, работающий бесперебойно.»

 

Предисловие: «Но это были наши идеалы, в которые мы верили. Злопыхатели будут утверждать, что СССР навязывали свою идеологию. Конечно, пропагандировали, кто спорит.

А разве сегодня большинству стран Запад не навязывает свои «идеалы и ценности», совершенно не учитывая культурные традиции живущих там народов? И навязывают более агрессивно, чем когда-то СССР, отнюдь не демократическими методами, а войнами и военными переворотами, не считаясь с мнением народа. А тогда, в 1936 году, не правительства, а народы мира были на стороне законного республиканского правительства, которое, конечно, было неидеально, как и любое другое, но было законное. Помощь приходила со всего мира…» (Наталья Мануэловна Менендес).

Итак, война…

1941 год. Не всех детей из СССР удалось вернуть обратно на родину, в тёплый Мадрид. Тогда вся Россия бедствовала. Крохи собирала в ладонь, мёрзлую картошку ела. Но по сравнению с обычными советскими людьми испанские дети находились в относительно привилегированных условиях, хотя некоторые из них, кто был постарше в эвакуации тоже работали на фабриках и заводах. Всего по подсчётам погибло около ста человек от голода и холода. Но были люди, кто шли на фронт за Россию.

«Наравне с татарами и белорусами,

наравне с чеченцами, русскими, манси

никогда испанцы не были трусами,

и всегда испанцы храбро сражались…» (стихи мои – СЛ)

 

«Когда он в очередной раз наклонился к Фермину, услышал своё имя: «Мануэль Менендес Менендес». Он ещё не успел осознать этой безысходной угрозы, как из дальнего конца камеры поднялся человек. И словно в подтверждение того, что ошибки нет, конвойный выкрикнул: «Моряк!» В дверном проёме мелькнул силуэт мужчины, на плечах которого лежал традиционный морской воротник гюйс.

«Парень – мой полный тёзка», – с удивлением подумал Мануэль…»

(из книги Н. М. Менендес «Звёзды на рассвете»).

…помню, как мы с Натальей зашли в кафе в Кинешме, и это было близко от вокзала. Мы ели знаменитые кинешемские пироги.

О! Если бы вы знали – что это такое! Это на огромной тарелке большое изделие из теста, картофеля, мяса и плавающего сверху жира в чесноке. Это один пирог. А если два? То это две тарелки такого же пахучего блюда. Спасибо всем людям, кто хоть когда-то потчевал меня! Открывал мне кулинарные секреты. Они такие мастера.

Далее прогулка по берегу Волги. Знаменитая беседка, где Катерина встретилась с Борисом. И до сих пор там сидят влюблённые парочки.

А мне всегда именно с этого обрыва хочется глядеть в воду. В синие огоньки бакена на берегу. Вот знаю, что не дадут, всё равно хочется попросить: дай мне сил и здоровья. Дай мне радости и признания! Дай мне всё!

И слышатся мне, чудятся мне диалоги из тогда ещё не написанной книги Натальи:

 

«– С какого времени ты здесь? Давно?

– Мне кажется, целую вечность, а на деле четыре месяца. Я хорошо помню тот день, 17 марта, когда моё море не защитило этих несчастных, хотевших уйти во Францию. А когда взяли тебя?

– Двадцать второго июля. Республика ещё сопротивляется, парень. Мадрид не взят. Но сил у нас всё меньше. И проклятые предатели! Мы верили тем, кому верить нельзя. Старый мавр никогда не будет хорошим христианином. Думаю, что главная наша беда в этом.

– Согласен, Мануэль. Сорняк никогда не умирает.

– Да, Мануэль. Беда лишь в том, что у нас и у них разные понятия о сорняках. Для нас бесполезные сорняки – это те, кто не даёт полезных плодов, а для них – мы. Хоть без нас они просто ничто. Они и сами понимают, что без тех, кто работает на них, не проживут и дня. За это ещё больше нас ненавидят. Они видят нас только бессловесными рабами, прислуживающими им…»

 

классовая борьба…какая она?

революционная борьба? Какая она?

Кровавая.

Страшная.

Беспощадная.

Смелые идальго супротив правящего режима. Жестокого.

 

Мы в Коста-дель-Соль. Едем на автобусе вдоль бесчисленных полей. Казалось бы, зачем воевать? Море Адриатическое. Его так много – всем хватит. Песок ослепительно жёлтый. Его многое множество. Бери. Ложись, Отдыхай. Всё есть. А Россия – она так огромна, так величава, что ещё надо нам? Бери и тоже отдыхай. Но всем отчего-то хочется большего, чем у него есть, а ведь известно, что даётся по способностям. А не по потребностям…

В 1953 году советское руководство приняло принципиальное решение улучшить взаимоотношения с западными странами. Тогда наш СССР помирился с Югославией, вывел войска из Австрии, закрыл военно-морскую базу Ханко в Финляндии…

А что сейчас Финляндия? Отвернулась от нас. Уже в который раз. И воевала против нас. Например, мой дед в 1939 году был на финском фронте.

Сейчас в Финляндии закрыли музей Ленина и сделали там музей бандеры.

Но вернёмся в 1956 год, где согласно документам СССР, решил налаживать контакты с салазаровской Португалией, франкистской Испанией и монархической Грецией. В результате в 1954 году из СССР были выпущены последние военнопленные из испанской «блу дивизии». Освобождены испанские фашисты, амнистированы бывшие укрофашисты.

Подлежит ли мозг человека переформатированию?

Сомневаюсь.

Эти перевёртыши всегда склонны к двойному сальто!

… «Рука к руке, живое к живому. Пока живое. Пока. До той самой минуты, когда в последний раз их встряхнуло на повороте и машина остановилась.

– Выходите.

Скрипнула задвижка, в просвете показался кусок светлеющего неба.

Их несколько человек. Они стоят у серой стены. Художница Смерть небрежно раскрасила её бурыми пятнами и подтёками. Сколько жизней оставили здесь свои следы? Ещё несколько мгновений – и к этой картине прибавятся свежие краски.

– Мануэль, это всё? Всё кончено?

– Звёзды на рассвете исчезают, Педро, но мы знаем, что они есть.

Они стоят напротив, вооружённые и безоружные, победители и побеждённые. Испанцы и испанцы. А разве могут быть победители в такой войне?

Рассвет уже наступил. Над дальней сьеррой не видно ни одной звезды…»

Честно скажу, что текст читала я с восхищением. И не только потому, что лично знакома с Натальей. Но и потому, что работа ей проделанная, действительно большая и углублённая. Она рассказывает, как искала то, куда её звало сердце:

«Когда Мануэль Мартинес мне рассказывал об Ивановском Интердоме, я решила, что отец воспитывался тоже там. И ошиблась. В нулевые годы, когда подросли мои дети и стало больше времени, я начала писать, одновременно уточняя данные. Я пришла в Ивановский Интердом, где в те далёкие годы воспитывались испанские дети. София Ивановна Кузнецова – хранительница музея – встретила радушно, но разочаровала тем, что астурийских детей у них не было. Были бесполезные поиски по библиотекам Иванова, многочисленные монографии были о самой войне, а информация о «детях войны» почти совсем отсутствовала. Мне помог секретарь Московского Испанского центра Энрике Вентимилла Алонсо, который дал мне телефон моей однофамилицы Элоины Менендес Меана, живущей в Санкт- Петербурге. Знакомство с Элоиной становится для меня просто удачей. Она приглашает меня в гости и щедро делится своими воспоминаниями и некоторыми документами. Результатом общения с ней и другими знакомыми испанцами стала повесть «Разведённые мосты», которая была опубликована в 2012 году в Санкт- Петербурге в журнале «Писатель. XXI век». Правда, «Разведённые мосты» оказались в большей степени книгой об этой удивительной женщине, а не о моём отце. В повесть вошёл не весь материал, о котором я узнала, некоторые очень интересные вещи не вмещала концепция повести, и я их сохранила до лучших времён…»

Желаю, чтобы эти лучшие времена настали!

Но меня прельщает иное:

позиция автора! Твёрдая внушительная позиция!

Ибо «пятая колонна» - это страшное явление. И у нас сейчас этой пятой колонны предостаточно. Она никуда не девалась, не растворилась. Не переформатировалась. Она здесь. Она в госструктурах, в учительских кругах, в писательских. Это такие «притихшие зайчики, которые в любой момент могут стать волками», такие выжидальщики. И сколько не говори «дай», ничего не получишь.

Об этом книга Натальи Мануэловны. И на схожую тему. Она прямая и честная, без экивоков и скрытных камней. Без подспудного «всепрощения всякого зла», принципиальная и взвешенная.

 

А звёзды в Испании ой, как хороши!

А розы пахнут Андалусией!

А бассейн возле отеля синего цвета.

И вода в нём восхитительная.

Утром можно выйти пораньше и плыть, плыть…

Это очищает. Бодрит. И наводит на новые мысли.

На новые прочтения. Размышления.

И эти размышления похвальны и лиричны…