Сергей Пылев. О книге Лидии Довыденко «Праздник мудрецов».
Читая книгу в любую свободную минуту, я ловлю себя на том, что чтение напоминает мне открытие непривычного многим, изумительно контрастного видения нашей жизни словно бы через призму высшего космического начала. Честно говоря, аннотация к книге, словно не о ней написана.
«Проза калининградской писательницы Лидии Довыденко подкупает искренностью автора, глубоким знанием материала, проникновением в глубину человеческой души» – это так. Но далее как-то приземлено: «Сюжетные линии ее произведений многогранны, все они взяты из жизни и пропущены через свое сердце. Персонажи книги, в большинстве своем, ее земляки. Она относится к ним с большой любовью, уверена, вслед за героем очерка Учителем, что «в сжатый кулак ничего не положишь». Через их мысли, наблюдения, их глазами показывает Лидия Владимировна красоту своего края, а благодаря ее собственной эрудиции читатель узнает интересные факты из истории этой земли».
Позволю себе предложить текст, не замещающий аннотации, но тот, который «условно» отразит суть того, что для меня стало радостным, волнующим в особой, ни на кого не похожей прозе: «Ежик и Елочка», «Праздник мудрецов», «Под небом Вальдбурга», «Подводная история», «Частность Вселенной», «Путешествие в Гданьск».
Итак…
Проза калининградской писательницы Лидии Довыденко является авторским восчувствованием масштабности самых, казалось бы, простых человеческих судеб. Ведь они даже на малом пространстве рассказа ощутимо имеют органическую связь с прошлым, настоящим и будущим человечества. Даже в камерных, лирических произведениях Лидии Владимировны всегда присутствует крик небесной совести, боль Высшего духа. Сюжетные линии ее произведений увлекают за собой самую искушенную читательскую фантазию, обещая и открывая ей глубинные тайны бытия. Иногда ее манеру письма хочется назвать «приключениями духовного поиска». Ведь за каждым, казалось бы житейским событием в жизни персонажей ее книги, ощутимо стоит Космическая составляющая.
Лишь одним росчерком пера обозначу географию представленных произведений Лидии Довыденко и сложный конгломерат ее героев: Кант, Елочка, Коперник, Ежик, Анатолий, Пак, Фридрих Вильгельм, Вальдбург и Балтийск, Тибет… Ее проза – волнующее переплетение знаковых исторических событий, житейских проблем и отблеска Царствия Божьего… Большого стоит смелый и удачный эксперимент, когда автор предоставила слово реальной жизни в лице Леопольда Ивановича и добилась невероятного катарсисного эффекта без присутствия традиционного литературного инвентаря. А разговор баклана и чайки?!!
Писать подобную прозу может только Лидия Довыденко. И только она имеет на это право. Все, кто рискнут завистливо или испытательно войти в открытую ею дверь, в итоге окажутся ни с чем. Необходимо иметь ее развитое Вселенское мышление, ее предощущение Бога, остроту исторического зрения и общественный, научный тезаурус, вдохновенную ясность социальной позиции. При том еще и высшей пробы – романтизм…
Язык точен, насыщен, динамичен, а, когда надо, его образность волнующе зашкаливает, достигая высот стилистического напряжения. Пожалуйте, господа хорошие, на праздник живого русского слова:
«Руины обретали плоть краснокирпичных замков или дворцов с колоннами, в них звучали голоса реально существовавших мужчин и женщин, смех детей, заливистый лай собак, стук копыт подкованных лошадей, хриплый клекот охотничьих соколов, звон тяжелых мечей и переливающихся искристым вином бокалов, гул орудий, тиканье каминных часов, отмерявших скоротечные жизни, звуки рояля в гостиных, скрип старой липы в саду, шепот влюбленных в розовом саду и змеиное шипение подлых наветов, гудение ветра в парусах, шелест шелковистых трав и цветов в заливных лугах».
«Космическая синева глубин и высот захватывала дух, золотистые переливы теплой близости неба напоминали о бесконечной щедрости Божьей и возможности «преизбыточествующей жизни и подлинности бытия»».
«Весенний закат светится переливами неба над самым западным городом России –Балтийском. Свежая зелень деревьев и трав, старинные краснокирпичные и современные серо-голубые стены домов маленького морского города наполняются глубокими тонами. В свете красно-белого маяка загораются свечи крупных цветов каштанов, расточает густой запах черемуха. Женщины солидного и не очень возраста вынесли для влюбленных на Поле чудес – так в народе называют площадь у Торгового центра – тюльпаны и нарциссы со своих огородов. Восседая на скамеечках в ожидании покупателей, расставив огромные букеты у своих ног, они кажутся древними богинями над цветочным алтарем. Тонет своим лиловым отражением сирень в крепостном канале, напоминая о щедрости природы и скрывая собой маленькие, немецкой постройки домики».
«В бронзовых волосах ее вился тревожный ветер, а голубые глаза обращались к священной роще, где обитали боги, сгинувшие сами и не сумевшие сохранить своих непринужденных и наивных детей, собравшихся вокруг жреца, так любившего дубовую рощу с разноцветными ленточками на нижних ветвях».
«Солнечное теплое утро. Рыцари идут по песчаной полоске суши, на которой через сотни лет возникнет город Пиллау. В селении пруссов волнение от шума воинских доспехов незваных гостей. Ржание лошадей, стук копыт, окрики всадников, брань лучников и копейщиков, непонятный язык, требование ночлега и пищи у испуганных пруссов».
Умная, глубинная, интригующая и пронзительно человечная, мудрая проза – она есть открытие, выход на космические координаты земного человека!
Я прочитал замечательную книгу. Она занимает особое место в нашей российской прозе. В. Шкловский некогда свел все сюжеты мира к одному варианту: получит ли Ганс свою Гретхен?
«Елочка и Ежик» Лидии Довыденко- казалось бы, тому свидетельство. Но как замечательно, что на этом (Ганс и Гретхен) автор не останавливается. Лидия Довыденко, вы помните, обладает особенным видением мира, не всем доступным. Я невольно буду субъективен, но все-таки скажу то, что можно как бы и оспорить, однако в одном твердо не ошибусь: в дисперсной гамме цветов ее художественной призмы присутствуют полосы сюжетных событий, практически всеми утраченные: романтика, судьба человека, требующая от него невероятного напряжения сил, а также сочетание различных исторических пластов. Нежен и благороден рассказ «Встреча с домом»: «Вот открылся красно-белый маяк, как гигантская свеча, зажженная для Вселенной, чтобы Бог не забывал этот маленький морской город»!!!! А историческая наполненность «Путешествия в Гданьск»? «Старинный ганзейский свободный город»… Николай Коперник (еще и изобретатель бутерброда!), Зигмунд Август, Артур Шопенгауэр. Харбин… Это – Вселенная для радостного ума и сердца. «Сон из XX века сменяется сном из Средневековья». А наполненность «Рисунка судьбы»? Чечня, Кафедральный собор, немецкие рыцари, язычники-пруссы…
Здесь невольно вспоминается неотменённая гипотеза о славянских истоках названий ряда немецких городов, включая Берлин…
Волшебны «Степень свободы», «Серебряные ворота»… Но волшебство это особое, высокодуховное, неземное… «А ворота... Для кого-то они ворота в прошлое, для кого-то – в будущее». Бабушка, закрывшая за собой серебряные ворота во сне Аннушки….
«Ответить любовью»… Любимый Вами Балтийск и египетские пирамиды… Загадочная маска Тутанхамона…
А удивительный герой из «Ответить любовью»? «Скромная прелесть обыденного была не для него. Возвращаясь со службы в сверкающий чистотой дом, где каждая вещь знала свое место, он по пути из коридора в комнату, где стоял телевизор, на ходу снимал галстук, рубашку, носки, включал «Новости», а утром искал свой галстук или еще что-то, даже если они оставались на том же месте, куда бросил. Ей хотелось порядка, гармонии. Он искал для себя мировой скорби»…
«Виктор стал одеваться, какой-то неловкий, сутулый.
– Ну, расправь плечи, ноги выпрями, что ты так согнулся? – тихо и просительно говорила Нина.
– Я же держу Вселенную, небо, чтобы оно на нас всех не упало, – ответил Виктор».
Изумительный, словно примиряющий с роком судьбы рассказ «Когда дети стали отцами»…
Тончайшее «Напряжение крыльев»… Попытка примерить на себя монастырскую жизнь… И прекрасная земля пруссов, Ноев ковчег, символ Радуги, Бог с его «виной» перед человечеством, живая яблоня…
Захватывает влюбленность в проявление силы жизни в окружающем нас и простом на первый взгляд бытии. В этой теме обретены ЖИВЫЕ рассказы-были о месте человека в природе, о смысле бытия – «Как помпейские фрески», «Прыжок дельфинчиком», «Патрон в рукаве», «Гранаты и пирожки с мороженым», а также очерки об удивительных людях, которые своими судьбами словно подчеркивают ВЕЛИКОСТЬ ДАРА ЖИЗНИ каждому из нас.
ОСОБО звучит миниатюрная «Шапка Верещагина» – апофеоз человеческому духу!!! На колени хочется пасть… Художник и человечество, жизнь и смерть в высшем их проявлении. И вновь любимая автором, тонко осязаемая, живая История:
«Их распирает от гордости, и они, стражи, каменеют от ужаса перед Тамерланом – Тимуром, Тимурленгом, потомком Чинхисхана, владыкой Вселенной. Они помнили разрушенную столицу Хорезма Ургенч, походы в Иран, Закавказье, помнили разгром Золотой орды. Им еще предстояло вторжение в Индию и захват Дели, пленение султана Баязеда в битве при Анкаре и поход в Китай, где найдут они свою смерть. И привиделась одному из них накануне сияющая вершина, где был сад с золотыми плодами, где цветы и травы источали запах кожи возлюбленной, глаза которой подобны ночным звездам.
Обмерла душа Зинаиды перед «Апофеозом войны», «Торжествуют», «Всадником-воином в Джайпуре». Вот что за дверями Тамерлана. Опадают руки, слабеют колени, потом лицо твое уходит в ладони, прячется в них».
«…. Тихо-тихо качалась на волнах Желтого моря меховая шапка Верещагина».
Язык книги Лидии Довыденко, хотя несколько и меняется от произведения к произведению в зависимости от тематики, времени действия, характеров героев, но основная его, стержневая направленность всегда неизменна – емкая выразительность, с собственной тональностью и динамикой, особой зримой образностью, своим строем предложения. За всем этим стилистическим инструментарием ясно чувствуется человек, которому открыто, что есть жизнь на нашей Земле, и каково ее воплощение в конкретных, именно Лидией Давыденко, ощущаемых переживаниях, видимых только ею красках и формах.
Примеры, бегло, влет:
«Геннадий все время сохранял в себе образ своей «француженки». Милая, изящная, открытая. Писал ей не только письма, но и отправлял телеграммы: «Поздравляю Елочку с праздником! Желаю счастья. Верю в него. Люблю! Геннадий».
Елка была для него символом счастья. Как-то Валентина потеряла где-то 25 рублей. И Геннадий написал: «Выражаю соболезнование по потере 25 рублей. Светлая память о них сохранится на долгие лета. Будем считать, что это жертва богам. Ты их немного подкупила, чтобы они не были к нам так строги. Я думаю, что двадцати пяти рублей хватит».
«Закат догорел, и его сменил теплый дождь, а затем – очистительная гроза. И вот другой рассвет, потребовавший находить ответы на вызовы жизни. Плавность и быстрота движений, величие и суетность – всему есть место в бытии. Вновь, как птица над лугом, женщина делает круг над прошлым. Они нашли друг друга в Гурьевске. Это место рождения их любви».
«С северной стороны Сударшана, – читал дальше Анатолий, задержавшись в своем кабинете, – на Снежной горе Кайласа, обладающей силами луны, расположены заросли сандала, камфары, орлиного дерева и других лекарственных растений, устраняющих жар, со вкусом горьким, сладким и вяжущим и силами охлаждающими и притупляющими. Лекарственные растения с корнями, стволами, ветвями, листьями, цветами и плодами пахучи, прекрасны на вид, приятны уму, и там, куда проникает их целебный запах, не возникают болезни жара».
Достаточно? А я никак не могу остановить в себе желание цитировать снова и снова эти замечательные, вдохновенные тексты:
«Ночью над Светлым прошла гроза, первая весенняя гроза, похожая на тютчевскую, только не в начале, а в конце мая. Утренний Светлый сиял чистотой ярко-зеленых листьев деревьев и травы, синева залива соперничала с яркостью синевы неба, тяжелые гроздья сирени источали легкий аромат».
«В светлом храме высоко и многоголосо звучал серебряный церковный хор, и это пение делало душу бодрее, а ум трезвее. Ярко горели свечи цвета спелой, золотистой ржи. Отец Анатолий с добрым лицом начал читать молитву. Михаил Анатольевич встретился взглядом с Николаем-Чудотворцем. «Спасись сам, и возле тебя спасутся тысячи», – вспомнил он Евангелие».
Литературный дар Лидии Довыденко от ее высокой духовной напряженности любви к миру, к людям. Любви мудрой, доброжелательной, благодарственной и знающей толк в истинных чувствах, в истинных ценностях, знании того направления, куда и зачем несет нас всех река Времени. И вот когда в плюс к такому надмирному творческому зрению союзно проявляется просветленное научное и философское осмысление процесса жизни, тогда и возникает именно такая линза масштабного видения бытия, проникновения в его величайшую тайну: зачем есть человек на этой планете, кто он таков и в чем секрет его здешнего, земного счастья.
Сергей Пылев, член Союза писателей России